Возраст такая странная штука

ФиКаШа - так называлась стенная газета, которую мы выпускали, когда я училась в школе. Причем это был самиздат. 

Вот и фото, чернобелое, славной редколлегии.  Недавно мне прислала одноклассница. Трудно поверить, но этой фотографии больше полувека. 

В классе была официальная газета. которую выпускали по праздникам и ко всяким школьным событиям. А мы выпускали свою, без всякого графика. По велению сердца.

Был у нас учитель черчения, молодой парень. Мы уже учились в седьмом или восьмом классе, взрослые девицы. Сейчас я понимаю, что этот учитель, наверное, очень стеснялся. Он стоял у доски к нам тыльной стороной, что - то там чертил. И обяснял:

Отмерямммм, Откладываммм. Отмерямммм, Откладываммм.

Мы умирали со смеху. И вообще, черчение не считали важным предметом.

Понятно, что после уроков мы собирались у кого нибудь дома, а на следующий день в классе висел свежий выпуск стенгазеты. 

Открою страшную тайну. Мы с успехом могли сочинить все, что угодно, и стихи, и прозу, причем делали это совместными усилиями. А рисовать, увы... Еще заголовок кое - как могли написать. По шаблону раскрасить. 

Когда опус был готов, мы показывали его папе КА, он был не профессиональным художником, а хорошим инженером. Рисовать умел и любил. И принимал участие в наших проказах. Как я сейчас понимаю, не без удовольствия. 

Короче говоря, почему мультяшный человечек у доски с линейкой в руках имел козлиное выражение лица, пусть так и останется тайной.

И еще у нас была учительница английского, которая по-английски говорить не умела. В принципе, на уроках нужно было только перевести небольшой текст. Говорить не требовалось. Нашей троице было ужасно скучно. И мы время от времени благополучно сбегали с уроков, появляясь только на контрольных. 

Продвинутые родители давно поняли ситуацию, и смотрели на это сквозь пальцы. Тем не менее кружок английского мы исправно и не без удовольствия посещали. Там мы таки болтали по-английски, придумывали диалоги, разыгрывали сценки. 

Ничего не предвещало бури. Как- то мы в очередный раз сбежали с английского. Оказывается, был открытый урок, и учительница надеялась на наше активное участие. Увы...

Дошло до директора, вызвали родителей...

Не знаю, о чем шел разговор, но нас особенно не ругали. Уроки мы стали посещать исправно. Учились мы отлично, не хотели портить себе оценки. Восьмой класс был выпускным.

А через пару дней появилась газета, на ней была нарисована огромная корова. И были написаны стихи, на английском. Про корову, естественно. Корова, со знакомым выражением лица, довольно улыбалась. 

Вскоре закончился учебный год. После восьмого была какая- то перетасовка, и нас разогнали по разным классам. Что абсолютно не помешало нашей дружбе. 

С тех пор прошло очень много лет . Наши дети уже старше тех восмиклассниц, причем намного.

Возраст такая странная штука —
В паспорте есть, а в башке — ни фига.
Годы заходят все чаще без стука,
Морщится личико, как курага.
Вроде бы надо принять, что старею,
С чем-то смириться, о чем-то забыть.
Быть во дворе на скамейке своею
И соответственно возрасту жить.
Но не могу. Не сдаются надежды,
А в голове хороводят ветра.
Может быть, скинуть года, как одежду?
В рощу рвануть за малиной с утра
И добежать по дорожке до детства,
В юность вернуться хотя б на денек.
Вроде бы рядом они, по соседству...
Жаль, но не знаю обратных дорог.
Возраст такая странная штука,
В паспорте — осень, а в сердце — весна.
Годы заходят все чаще без стука,
Но не грущу, мне идет седина.

© Copyright: Оксана Аистова